После большевистской революции 1917 г. гимназия была преобразована в единую трудовую школу 2-й ступени и носила № 2. Всего в Ростове было создано 4 школы 2 ступени и 12 школ 1 ступени (в них давали начальное образование).
Поскольку в нашем здании были 2 школы 2-ой ступени, две школы 1 ступени, рабфак (рабочий факультет по подготовке детей из рабочих семей в высшие учебные заведения) и вечерняя школа, ее стали называть ДОМ ПРОСВЕЩЕНИЯ имени Ленина.
Сергей Павлович Моравский по-прежнему возглавлял наше учебное заведение, но теперь уже в должности заведующего школы. Он руководил нашей школой до 1923 года, когда по состоянию здоровья вернулся в Москву.
Одновременно он работал инспектором уездного отдела народного образования. При непосредственном его участии был организован Ростовский сельскохозяйственный техникум, а педагогические курсы были преобразованы в Педтехникум. Моравский возглавлял комиссии по делам несовершеннолетних нарушителей и по ликвидации неграмотности.
До революции в Ростове были мужская и женская гимназии. Теперь началось совместное обучение мальчиков с девочками.
Осенью 1918 г. в школу начали принимать всех желающих учиться, т.к. обучение стало бесплатным и всеобщим.
В 1921 г. четыре городские школы второй ступени объединили в одну большую школу в нашем здании. Учащихся стало 1500 человек. Эта школа стала называться Девятилетней школой имени В.И. Ленина. Первым заведующим Девятилетки был Сергей Андреевич Грачев.
Начало 20-х годов – время было трудное. В стране-разруха, гражданская война. В школе было холодно. Учащиеся сидели в пальто, головных уборах, в валенках, руки коченели от холода, чернила замерзали, писали больше карандашами; тетрадей не было. Не топили иногда даже зимой. Часто не было одного – двух, а то и 3 уроков по болезни преподавателей. Когда ученики возвращались домой, то бежали всю дорогу и не могли согреться. А дома тоже было холодно, хотя и не так как в школе.
Не хватало хлеба, картофеля и других продуктов. Хлеб получали по карточкам, и в школе к пайку в 300 граммов прибавляли еще по 100 г. Были организованы горячие завтрака. В городе была общая кухня: там варили суп или щи и в бидонах развозили по всем школам.
В Девятилетке не было ни вступительных, ни переводных, ни выпускных экзаменов. По окончании школы учащийся получал свидетельство с годовыми отметками; отметки были двух родов – удовлетворительно и неудовлетворительно.
Сидели в классе где кто хотел и с кем хотел. Классных руководителей тогда звали наставниками.
В число предметов ввели труд, ведь школы назывались трудовыми. Обучали столярному, сапожному и швейному делу. Учебников не хватало. Были выпущены учебники только по истории, алгебре и геометрии. Все устные предметы записывали. Но от гимназии осталось учебное оборудование, поэтому на уроках географии показывали стереоскопические фотографии и туманные картины о других странах. В большой аудитории проводились уроки: на стенах висели портреты ученых, таблица Менделеева.
Так как обучение стало всеобщим, то не хватало учителей. Многие, работавшие в гимназии до революции, уехали из Ростова или уже стали пенсионерами. Стали назначать учителями работников канцелярий: счетоводов, бухгалтеров, людей, не имевших необходимого образования.
Завуч Казанцев имел очень большую домашнюю библиотеку. Он давал учащимся читать свои книги, даже тем, в чьих классах не преподавал. Учитель рисования Александр Иванович Звонилкин проводил дополнительные занятия для всех желающих заниматься рисованием.
В 1921 г. для учителей были организованы курсы, на них давались установки, как и что преподавать. Ими руководил Евгений Андреевич Мороховец. Обучали в основном учителей начальных классов-неспециалистов. Но остальные педагоги также посещали эти курсы, чтобы прослушать лекции о новых тенденциях в образовании и посетить практические занятия. Читались лекции по педагогике и психологии, математике, русскому языку, родиноведению. Педагогов учили работать на пришкольном участке, считалось, что с пришкольных участков должны брать пример горожане, поэтому они должны быть образцовыми. Учителей обучали рисованию, пению, физкультуре, ведь в начальных классах все эти предметы вел основной учитель. На курсах рассказывали как обучать грамоте без буквы ять.
Педагоги занимались не только со школьниками, но и со взрослыми, например, учителя математики с группой милиционеров, знакомили их с десятичными мерами длины и веса; занимались по арифметике с малограмотными красноармейцами; занимались с сотрудниками органов внутренних дел, которым нужны были знания в объеме семилетки и т.д.
Одна из учениц того времени Мария Труфанова вспоминала: На уроках нас почти ничего не спрашивали, а объясняли новое. Потом перед каникулами устраивали зачетные недели. В зале ставили несколько шкафов, между ними протягивали занавески, за занавеской стоял стол, где сидел учитель. Мы входили поодиночке, кто был готов сдавать. Нас спрашивали и ставили уд. (удовлетворительно), или неуд (неудовлетворительно). Только химию мы сдавали в классе, где сидели за столом и решали формулы.
В перемены мы ходили по всему длинному коридору взад-вперед, не бегали, не играли.
Через 2-3 месяца после начала занятий в большой аудитории были выборы школьного самоуправления. Все скамьи были заняты, выходили активисты учащиеся и говорили речи, кого и для чего надо выбирать. Выбирали общешкольный ученический совет. В аудиторию принесли огромный ящик больше метра в длину с круглыми окошечками, каждый ученик подходил и клал черный или белый шар. Белый за кандидата, черный – против.
В классе был выбран староста.
Одеты мы были не по форме, а кто как мог по состоянию. Никаких развлечений, кружков в школе не было и вечер только раз в году по окончанию школы или класса.
В 1920 г. в апреле был первый субботник.
В эти годы было много для учащихся экскурсий. Например, на водокачку на р. Устье, в исторический музей. Особенно хорошо шло преподавание истории, т.к. в Ростове был прекрасный музей, начиная с глубокой древности. Учительница истории водила нас туда и мы смотрели в музее древние орудия и оружие, комнаты, утварь и одежду бояр и простого народа. Легко было поэтому и сдавать экзамен по истории.
После окончания школы нас возили в 1921 г. на экскурсию в Москву. Сначала везли в товарном поезде, а в Александрове пересадили на пассажирский. Там мы были в Третьяковской картинной галерее. Были в Зоологическом саду и даже выхлопотали разрешение в Кремль: видели царь-пушку, царь-колокол. По Москве мы ходили почти везде пешком, очень уставали, но были счастливы. С собой носили огромный кирпич сливочного масла. Ночевали в одной из школ, нам давали какой-то коричневый суп, это было самое голодное время, а масло ножом делили на всех и хлеб тоже.
В 1924 году заведующим Девятилеткой был назначен Забелов Николай Сергеевич, очень эрудированный учитель физики. Позднее он был переведен в г. Ярославль. Завучем была Мария Михайловна Покровская.
Следующими после Забелова директорами были Капитонов Павел Григорьевич, затем Кропанов Алексей Андреевич.
Уже позднее, во второй половине 20-х годов жизнь стала налаживаться. Кроме уроков стали вести общественную работу, устаивали прогулки школьников по праздникам в лес, для молодежи города во дворе школы игру в футбол. Школа была очень дружная, была развита самодеятельность, работали кружки: спортивный, драматический, литературный, музыкальный и др. Школа имела хороший струнный оркестр в 30-40 человек. Ребята все свободное время отдавали внешкольным занятиям: фехтовали на рапирах, занимались в литературном и драматическом кружках, играли в оркестре– дни были заполнены до отказа. Действовал УКС ученический клуб спорта.
Сохранился аттестат Новиковой Александры Дмитриевны, закончившей школу в 1929г. В нем перечислены изучаемые предметы в девятилетке:
В аттестате отмечали участие в разных видах общественно-полезной работы внутри и вне школы, например, член класскома, редколлегии ,бюро драмкружка, хорового кружка.
С 1924 года по 1932 год в 8-х и 9-х группах (классах) были введены «уклоны» (по нашему профили, но они были профессиональными). Уклоны были такие: педагогический, электротехнический, агрономический, политпросветский и др. Предметы изучали одинаковые, но последние 2 урока каждый день обучались специальностям. Например, в счетоводческом уклоне нужно было проработать и приобрести знания и навыки по следующим специальным предметам: счетоводству, делопроизводству и провести практические занятия в школьном кооперативе. Был педагогический уклон, здесь готовили будущих учителей начальных классов. В политпросветском уклоне учили печать на пишущей машинке, ребята ездили организовывать избы-читальни в деревнях и селах, выпускали стенгазеты.
В 1929 году, как вспоминала Минаева Анна Ивановна, были сформированы ударные 7 классы. Это означало, что программу за 7-й класс ученики должны пройти за полгода, т.е. к 1 января. Туда собирали лучших учащихся. В классе был установлен такой порядок: если кому, что было не ясно на уроках в течение учебного дня, они должны были оставаться без предупреждения и более сильные ученики им помогали. Староста класса должна была назначить дежурных на следующий день, проверить как подготовлены домашние уроки , проверить каждого ученика. И надо сказать, что все учащиеся слушались беспрекословно…Нам хотелось все освоить, все знать, у нас не было ни минуты свободного времени.Мы не успели оглянуться, как успешно закончили ударный 7 класс. И после окончания мы разлетелись, кто куда. Кто пошел в 8-й класс и т.д., кто в техникум.